Ах да...
Это была одна из лучших ночей в моей жизни.
Вы знаете, тот, который бес, получил наконец имя... Теперь его зовут Маримакс.
Ах, Ночь Музеев, эта прекрасная ночь... Толпы людей на улице, и в каждой толпе взгляд выхватывает знакомые лица, ты подбегаешь, ловишь кого-нибудь за руку и... совершенно не важно, что два года назад ты расплевался с этим пидарасом навсегда.
А ещё можно играть в догонялки посреди запруженной народом улицы. Можно пить вино в тёмном дворике, передавая бутылку по кругу. Можно, кстати, ходить в музеи, да...
А потом, после салюта, когда замолкает музыка на бутафорской сцене, можно сидеть на бордюре и вышагивая пальцами по руке, приближать губы к лицу Маримакса, который делает вид, что ему всё равно, в течении маленькой вечности. Это такая игра. Да.
Такая игра: днём дёргаться от любого прикосновения и вопить, что все достали, ссориться, кричать, разворачиваться и уходить...
Ровно минуту я жду, спиной чувствуя, что он теряется в толпе, оборачиваюсь, вижу, что он возвращаеся, но всё равно достаю телефон...
- Иди сюда.
- Обернись.
... а ночью целоваться при всех и разрешать трогать его за рёбра и за горячую спину под рубашкой, требовать, чтобы я кусал его за шею и впиваться зубами в мои губы. Он уже нашёл чувствительные точки на моей спине: я чуть не кончил там вчера, то есть сегодня.

Мм... Он написал, что уже идёт по Ставропольской. У меня есть десять минут, чтобы почитать избранное.