I wanna riot!
Мы долго, нежно и чувственно, среди яблонь и переспелых слив продавали дачу Рублева.
I wanna riot!
На следующий год Питер не прилетел. Венди ждала его, нарядившись в новое платье. Старое ей просто не годилось. Но он не показывался.
-- Может, он заболел? -- сказал Майкл.
-- Ты же знаешь, он никогда не болеет. Майкл подошел к ней и прошептал
на ухо:
-- Может, такого мальчика вовсе не существует на свете?
И Венди захотелось плакать.
Но он прилетел в следующем году, и оказалось, что он и не заметил, что пропустил прошлый год. Венди-девочка видела его тогда в последний раз.
Дальше уже шли год за годом, но беззаботный мальчишка не появлялся, и,
когда Венди увидела его снова, она была уже замужем.
Все мальчишки выросли, так что нет большого смысла о них говорить. Вы можете встретить Кудряша, и Кончика, и Двойняшек в любой день на улице и увидеть, как они идут на службу с портфельчиками и черными зонтами в руках. Майкл сделался машинистом. Малышка женился на какой-то леди и стал титулованной особой. Вы видите этого судью в мантии и парике? Его когда-то звали Болтуном. А этот бородатый джентльмен, который решительно не знает ни одной сказки, чтобы рассказать своим детишкам перед сном, -- это Джон.
Прошло еще несколько лет, и у Венди родилась дочка. Ее назвали Джейн. Это было прелестное существо с вечно спрашивающими глазками. Как только она научилась говорить, она стала задавать вопросы, и большинство из них касалось Питера Пэна. Ей нравилось слушать о нем, и Венди рассказывала ей все, что помнила.
Детская Джейн помещалась в той же самой детской, но там теперь стояли только две кровати -- ее и нянина, и не было никакой будки, потому что Нэны уже не было на свете. Нэна дожила до глубокой старости, и в последние годы с ней было очень трудно ладить, потому что она была убеждена, что, кроме нее, никто не умеет воспитывать детей.
Раз в неделю у няни Джейн был выходной день, и тогда Венди укладывала ее спать сама. И тогда наступало время сказок.
-- Расскажи, как ты была маленькой, -- требовала Джейн.
-- Это было так давно, доченька, -- говорила Венди. -- Ах, как летит время!
-- Оно летит так же, как ты летала, когда была маленькой? -- хитрила Джейн.
-- Где они, эти дни, когда я умела летать?
-- А почему ты теперь не можешь, мамочка?
-- Потому, что я -- взрослая. Когда люди вырастают, они забывают, как это делается.
-- Почему забывают?
-- Потому что перестают быть веселыми, непонимающими и бессердечными. Только веселые, непонимающие и бессердечные умеют летать.
И вот однажды разыгралась трагедия. Была весна. Сказка была уже рассказана, и Джейн уснула в своей постельке.
Венди сидела на полу, возле камина, чтобы видеть штопку, потому что в комнате не горел свет. И пока она штопала, она вдруг услыхала петушиный крик. Окно раскрылось само собой, как когда-то, и на пол спрыгнул Питер,
Он был таким же, как всегда, и Венди сразу заметила, что все его молочные зубы целы по-прежнему.
Он был маленьким мальчиком, а она -- взрослой женщиной. Но он ничего не заметил, потому что был занят собой.
-- Привет, Венди!
-- Привет, Питер! -- ответила она, стараясь съежиться и выглядеть как можно меньше.
-- А где же Джон? -- спросил он, вдруг заметив, что одной кровати недостает.
-- Джона здесь нет.
-- А Майкл спит?
-- Это не Майкл.
Питер взглянул на кровать:
-- Ого, появился ребенок?
-- Да.
-- Девочка или мальчик?
-- Девочка.
Ну уж теперь-то он наверняка поймет. Но он не понял.
-- Питер, ты ждешь, чтобы я полетела с тобой?
-- Конечно. За этим я и прилетел.
-- Я не могу,-- сказала она извиняющимся тоном. -- Я разучилась летать.
-- Чепуха! Я научу тебя снова.
Тогда она поднялась и встала в полный рост.
-- Что это? -- закричал он, отшатываясь.
-- Я зажгу свет. И тогда все увидишь сам.
Насколько я знаю, это был первый и единственный раз в жизни, когда Питер испугался.
-- Не зажигай! -- закричал он.
-- Я взрослая, Питер. Я уже давным-давно выросла.
-- Но ты обещала не вырастать!
-- Я не смогла. Я замужем, Питер.
-- Нет!
-- Да! И этот ребенок -- моя дочь.
Он сел на пол и заплакал. И Венди не знала, как его утешить. Хоть когда-то ей это легко удавалось. Она выбежала из комнаты, чтобы все обдумать и успокоиться.
А Питер все плакал и плакал, и его рыдания разбудили Джейн. Она села в кроватке и тут же почувствовала острый интерес к происходящему.
-- Мальчик, почему ты плачешь? -- спросила она.
Питер встал и поклонился ей, и она поклонилась ему, сидя в кроватке.
-- Привет, -- сказал он.
-- Привет, -- сказала Джейн.
-- Меня зовут Питер Пэн.
-- Я знаю.
-- Я прилетел за своей мамой.
-- Я знаю, -- сказала Джейн. -- Я давно тебя жду.
Они продолжали беседовать друг с другом, когда Венди вернулась в комнату.
-- Ему нужна мама, -- сказала Джейн.
-- Я знаю, -- сказала Венди. -- Никто не знает это лучше меня.
-- Тогда до свидания, -- сказал Питер Венди.
Он поднялся в воздух, и Джейн поднялась следом. Передвигаться таким способом ей уже было легче всего. Венди кинулась к окну.
-- Нет, нет! -- закричала она.
-- Я только помогу ему убраться в доме, -- сказала Джейн.
Конечно, в конце концов Венди их отпустила. Мы видим ее возле окна, она глядит им вслед, как они поднимаются в небо и делаются маленькими, как звезды.
Постепенно волосы у Венди поседели, а Джейн выросла и тоже вышла замуж.
И у нее появилась дочка Маргарет.
И Питер Пэн теперь прилетает за Маргарет, и они вместе улетают на остров Нетинебудет, и Маргарет там рассказывает ему сказки о нем самом, и он их слушает с жадностью.
Когда Маргарет вырастет, у нее родится дочь, которая тоже в свою очередь сделается мамой Питера, и так это будет продолжаться до тех пор, пока дети не разучатся быть веселыми, непонимающими и бессердечными.
-- Может, он заболел? -- сказал Майкл.
-- Ты же знаешь, он никогда не болеет. Майкл подошел к ней и прошептал
на ухо:
-- Может, такого мальчика вовсе не существует на свете?
И Венди захотелось плакать.
Но он прилетел в следующем году, и оказалось, что он и не заметил, что пропустил прошлый год. Венди-девочка видела его тогда в последний раз.
Дальше уже шли год за годом, но беззаботный мальчишка не появлялся, и,
когда Венди увидела его снова, она была уже замужем.
Все мальчишки выросли, так что нет большого смысла о них говорить. Вы можете встретить Кудряша, и Кончика, и Двойняшек в любой день на улице и увидеть, как они идут на службу с портфельчиками и черными зонтами в руках. Майкл сделался машинистом. Малышка женился на какой-то леди и стал титулованной особой. Вы видите этого судью в мантии и парике? Его когда-то звали Болтуном. А этот бородатый джентльмен, который решительно не знает ни одной сказки, чтобы рассказать своим детишкам перед сном, -- это Джон.
Прошло еще несколько лет, и у Венди родилась дочка. Ее назвали Джейн. Это было прелестное существо с вечно спрашивающими глазками. Как только она научилась говорить, она стала задавать вопросы, и большинство из них касалось Питера Пэна. Ей нравилось слушать о нем, и Венди рассказывала ей все, что помнила.
Детская Джейн помещалась в той же самой детской, но там теперь стояли только две кровати -- ее и нянина, и не было никакой будки, потому что Нэны уже не было на свете. Нэна дожила до глубокой старости, и в последние годы с ней было очень трудно ладить, потому что она была убеждена, что, кроме нее, никто не умеет воспитывать детей.
Раз в неделю у няни Джейн был выходной день, и тогда Венди укладывала ее спать сама. И тогда наступало время сказок.
-- Расскажи, как ты была маленькой, -- требовала Джейн.
-- Это было так давно, доченька, -- говорила Венди. -- Ах, как летит время!
-- Оно летит так же, как ты летала, когда была маленькой? -- хитрила Джейн.
-- Где они, эти дни, когда я умела летать?
-- А почему ты теперь не можешь, мамочка?
-- Потому, что я -- взрослая. Когда люди вырастают, они забывают, как это делается.
-- Почему забывают?
-- Потому что перестают быть веселыми, непонимающими и бессердечными. Только веселые, непонимающие и бессердечные умеют летать.
И вот однажды разыгралась трагедия. Была весна. Сказка была уже рассказана, и Джейн уснула в своей постельке.
Венди сидела на полу, возле камина, чтобы видеть штопку, потому что в комнате не горел свет. И пока она штопала, она вдруг услыхала петушиный крик. Окно раскрылось само собой, как когда-то, и на пол спрыгнул Питер,
Он был таким же, как всегда, и Венди сразу заметила, что все его молочные зубы целы по-прежнему.
Он был маленьким мальчиком, а она -- взрослой женщиной. Но он ничего не заметил, потому что был занят собой.
-- Привет, Венди!
-- Привет, Питер! -- ответила она, стараясь съежиться и выглядеть как можно меньше.
-- А где же Джон? -- спросил он, вдруг заметив, что одной кровати недостает.
-- Джона здесь нет.
-- А Майкл спит?
-- Это не Майкл.
Питер взглянул на кровать:
-- Ого, появился ребенок?
-- Да.
-- Девочка или мальчик?
-- Девочка.
Ну уж теперь-то он наверняка поймет. Но он не понял.
-- Питер, ты ждешь, чтобы я полетела с тобой?
-- Конечно. За этим я и прилетел.
-- Я не могу,-- сказала она извиняющимся тоном. -- Я разучилась летать.
-- Чепуха! Я научу тебя снова.
Тогда она поднялась и встала в полный рост.
-- Что это? -- закричал он, отшатываясь.
-- Я зажгу свет. И тогда все увидишь сам.
Насколько я знаю, это был первый и единственный раз в жизни, когда Питер испугался.
-- Не зажигай! -- закричал он.
-- Я взрослая, Питер. Я уже давным-давно выросла.
-- Но ты обещала не вырастать!
-- Я не смогла. Я замужем, Питер.
-- Нет!
-- Да! И этот ребенок -- моя дочь.
Он сел на пол и заплакал. И Венди не знала, как его утешить. Хоть когда-то ей это легко удавалось. Она выбежала из комнаты, чтобы все обдумать и успокоиться.
А Питер все плакал и плакал, и его рыдания разбудили Джейн. Она села в кроватке и тут же почувствовала острый интерес к происходящему.
-- Мальчик, почему ты плачешь? -- спросила она.
Питер встал и поклонился ей, и она поклонилась ему, сидя в кроватке.
-- Привет, -- сказал он.
-- Привет, -- сказала Джейн.
-- Меня зовут Питер Пэн.
-- Я знаю.
-- Я прилетел за своей мамой.
-- Я знаю, -- сказала Джейн. -- Я давно тебя жду.
Они продолжали беседовать друг с другом, когда Венди вернулась в комнату.
-- Ему нужна мама, -- сказала Джейн.
-- Я знаю, -- сказала Венди. -- Никто не знает это лучше меня.
-- Тогда до свидания, -- сказал Питер Венди.
Он поднялся в воздух, и Джейн поднялась следом. Передвигаться таким способом ей уже было легче всего. Венди кинулась к окну.
-- Нет, нет! -- закричала она.
-- Я только помогу ему убраться в доме, -- сказала Джейн.
Конечно, в конце концов Венди их отпустила. Мы видим ее возле окна, она глядит им вслед, как они поднимаются в небо и делаются маленькими, как звезды.
Постепенно волосы у Венди поседели, а Джейн выросла и тоже вышла замуж.
И у нее появилась дочка Маргарет.
И Питер Пэн теперь прилетает за Маргарет, и они вместе улетают на остров Нетинебудет, и Маргарет там рассказывает ему сказки о нем самом, и он их слушает с жадностью.
Когда Маргарет вырастет, у нее родится дочь, которая тоже в свою очередь сделается мамой Питера, и так это будет продолжаться до тех пор, пока дети не разучатся быть веселыми, непонимающими и бессердечными.
Джеймс Барри
пятница, 06 августа 2010
I wanna riot!
После неиспользования помолвки в течении шестидесяти дней, происходит её расторжение в одностороннем порядке.
вторник, 03 августа 2010
I wanna riot!
После рабочего дня за монитором болят глаза, плавятся стекла темных очков и стекают по лицу тяжелыми каплями, раскаленный воздух не пролазит в легкие, стараюсь не дышать. Дома - ванна, наполняющаяся грязной водой с песком и ржавчиной, но - холодной, липкое марево и один сплошной, похожий на Страх и Ненависть в Лас-Вегасе, приход. Когда же ко мне придет White Rabbit? В голове гудит, мышцы болят от напряженной умственной работы. Я не помню, что было вчера и где я был в воскресенье вечером. Точно где-то не здесь. Люди вымерли, из лифта выходишь как из-под горячего душа, мир в окне волнуется - как рябь миража на горизонте пустыни. Тело танцует под Тома Уэйтса, тело - отдельно от меня. Оно - робот. Стальной, раскаленный механизм с дверцей на груди. За дверцей бьется аритмия стиха - дискретный континуум рифмованных слов, которые я не успеваю запомнить или записать. На девятом этаже, над растекшимся внизу городом нет никого, кроме меня и кота. Мы курим на балконе - молча. Здесь не принято разговаривать - только иногда петь. Слова лишние в этой пустыне посреди города с населением в миллион человек, звуки извне не доходят сюда. Я живу как гусеница в закупоренной бутылке мескаля.
Осталось только попробовать мескалина и наконец умереть.
Осталось только попробовать мескалина и наконец умереть.
понедельник, 02 августа 2010
I wanna riot!
Переполненность чем-то - начало самой пустоты,
Крепкий кофе остыл - не отпитый, дымясь, сигарета
Потухает в руке, и я тоже, но мир и ты -
Сплетены воедино в последнем квадрате света,
Что на самом верху, разлинованный рамой окна,
Это третий этаж, а я думал - преддверие рая.
Мы всю жизнь обучались искусству давать имена -
Научились их лишь повторять - иногда -
Умирая.
Крепкий кофе остыл - не отпитый, дымясь, сигарета
Потухает в руке, и я тоже, но мир и ты -
Сплетены воедино в последнем квадрате света,
Что на самом верху, разлинованный рамой окна,
Это третий этаж, а я думал - преддверие рая.
Мы всю жизнь обучались искусству давать имена -
Научились их лишь повторять - иногда -
Умирая.
воскресенье, 01 августа 2010
I wanna riot!
Жаль, что не скопировал из Гессе дословно, но суть такова: Степной Волк был окружен людьми, он им нравился, привлекал их своей индивидуальностью, вокруг него вегда вились заинтересованные в нем люди, но как только ему кто-то был нужен, у всех сразу находились дела поважнее, никто не мог или не хотел сблизиться с ним настолько тесно, чтобы обрести некое единение.
Пиздец. Идентично.
Нашел:
Оказалось, что быть одному и быть независимым – это уже не его желание, не его цель, а его жребий, его участь, что волшебное желание задумано и отмене не подлежит, что он ничего уже не поправит, как бы ни простирал руки в тоске, как бы ни выражал свою добрую волю и готовность к общенью и единенью: теперь его оставили одного. При этом он вовсе не вызывал ненависти и не был противен людям. Напротив, у него было очень много друзей. Многим он нравился. Но находил он только симпатию и приветливость, его приглашали, ему дарили подарки, писали милые письма, но сближаться с ним никто не сближался, единенья не возникало нигде, никто не желал и не был способен делить с ним его жизнь. Его окружал теперь воздух одиноких, та тихая атмосфера, то ускользание среды, та неспособность к контактам, против которых бессильна и самая страстная воля. Такова была одна из важных отличительных черт его жизни.
Пиздец. Идентично.
Нашел:
Оказалось, что быть одному и быть независимым – это уже не его желание, не его цель, а его жребий, его участь, что волшебное желание задумано и отмене не подлежит, что он ничего уже не поправит, как бы ни простирал руки в тоске, как бы ни выражал свою добрую волю и готовность к общенью и единенью: теперь его оставили одного. При этом он вовсе не вызывал ненависти и не был противен людям. Напротив, у него было очень много друзей. Многим он нравился. Но находил он только симпатию и приветливость, его приглашали, ему дарили подарки, писали милые письма, но сближаться с ним никто не сближался, единенья не возникало нигде, никто не желал и не был способен делить с ним его жизнь. Его окружал теперь воздух одиноких, та тихая атмосфера, то ускользание среды, та неспособность к контактам, против которых бессильна и самая страстная воля. Такова была одна из важных отличительных черт его жизни.
Г. Гессе "Степной Волк"
суббота, 31 июля 2010
I wanna riot!
Если бы все сны были как сегодня, я бы спал вечно.
среда, 28 июля 2010
I wanna riot!
Мимо случайных прохожих, мимо жужжащих на скорости автомобилей, мимо знаков "объезд" и "дорожные работы", мимо огромной масляной Луны, низко повисшей над индустриальным пейзажем, мимо зарослей уже начинающей засыхать травы, пахнущей медом и соломой, мимо торговых центров, заполненных людьми даже в полночь, мимо дома, окно которого светилось в темноте третьего этажа - под самой Луной и между тополями, режущими кромкой темно-синее небо, мимо спящих колледжей и университетов, мимо детских садов и детских площадок, мимо скамеек в парках, мимо, мимо, мимо...
Воздух пахнет пряным увядающим летом, перевалившим за полночь своей жизни - теплый душистый альпийский мед, обволакивающий лицо и пробуждающий память. Головка голландского сыра в небе, карамельные пятна фонарей, шелест шоколадной фольги - листьев, потревоженных ветром. Сонный кот, отдыхающий на газоне в пятнах фонарного света - сам пятнистый, ленивый и удивленный нашим вторжением в таинство его блаженства. Еж, презрительно позволяющий оторвать его от важных дел. Глупые собаки, не сознающие границу между днем и ночью и поднимающие лай по любому поводу.
И впередсмотрящие на трехпалубном корабле этого лета - мы, пересчитавшие колесами всю тротуарную плитку спящего города.
Воздух пахнет пряным увядающим летом, перевалившим за полночь своей жизни - теплый душистый альпийский мед, обволакивающий лицо и пробуждающий память. Головка голландского сыра в небе, карамельные пятна фонарей, шелест шоколадной фольги - листьев, потревоженных ветром. Сонный кот, отдыхающий на газоне в пятнах фонарного света - сам пятнистый, ленивый и удивленный нашим вторжением в таинство его блаженства. Еж, презрительно позволяющий оторвать его от важных дел. Глупые собаки, не сознающие границу между днем и ночью и поднимающие лай по любому поводу.
И впередсмотрящие на трехпалубном корабле этого лета - мы, пересчитавшие колесами всю тротуарную плитку спящего города.
понедельник, 26 июля 2010
I wanna riot!
Я поддаюсь этому чувству, как будто скольжу по волне на охуенной, прочной доске, я - гребанный серфингист. Мне так легко и здорово. Так и должно быть, что ли? Я наполнен собой от кончиков пальцев ног до корней волос. Я выпустил себя на волю. Я купил Malboro Filter Plus. Я понимаю, что лечу в пропасть - саморазрушения или самосозидания.
Меня зовут Макс, здравствуйте.
Скоро я открою дверь и столкнусь нос к носу с Никитой.
Меня зовут Макс, здравствуйте.
Скоро я открою дверь и столкнусь нос к носу с Никитой.
I wanna riot!
Хотел написать "умиляет" - не знаю почему - вовсе не умиляет, какое-то другое слово - способность некоторых друзей, невзначай плюнув в сторону, попасть мне в душу.
суббота, 24 июля 2010
I wanna riot!
Я варю кофе под Ва-Банкъ из странички в контакте, которая принадлежит то ли мне, то ли нет. Вчера она вдруг оказалась открытой. Не могу избавиться от присутствия Маримакса в этой комнате. Песня просто отличная. Послушайте.
пятница, 23 июля 2010
I wanna riot!
Лебедь. Слово на букву "Л" будет именно таким.
Это слово сидит в моем мозгу и постоянно находится перед глазами - в своем визуальном облике. Как буквенное сочетание я его не воспринимаю.
Лебедь - это болезнь.
Довольно странно, да? Пытаясь вытравить любовь из своей головы, я втравливаю контуры этой птицы в свой мозг. Я даже не псих. Я даже вполне адекватен.
Лебедь - это ипохондрия.
У меня есть ощущение,что во мне сердце другого человека. Иногда я чувствую его как инородное тело.
Лебедь - это любовь. И вот мы подошли к самому главному.
Интересно, я когда-нибудь решусь написать тебе письмо? Я даже не представляю, что бы я мог написать... Тем не менее, эта идея занимает мою голову последние пару недель. Ты видишь, я даже пишу об этой идее в рубрике про алфавит, в постах, которые отражают статику. То есть, эта идея всегда останется идеальной.
"Привет. Помнишь меня? Мы дружили прошлым летом".
"Привет. Я люблю тебя".
"Привет. Я недавно стал тобой. Понимаю, это звучит глупо. Но во мне бьется твое сердце, и я с ужасом жду момента, когда мое лицо покроется веснушками".
Любой текст наткнется на стену безразличия. А я слишком горд, чтобы признавать, что иногда могу этим поступиться. Я хотел найти человека, похожего на меня. Ты хотел найти человека, родившегося с тобой в один день. Мы ведь нашлись. Где же подвох? Я понял, где подвох, когда стал тобой. Блядская ирония. Где-то в глубине души, я знаю, что ты хочешь, чтобы я написал тебе.
Стоит ли это знание миллионного шанса того, что оно не безосновательно?
Слишком много вопросов.
Лебедь - это ты.
Раковая опухоль моей души. Когда-нибудь мне придется умереть. Что бы ни послужило поводом - причиной этого будешь ты, дет-ка.
*
_______________________________________________
*
Это слово сидит в моем мозгу и постоянно находится перед глазами - в своем визуальном облике. Как буквенное сочетание я его не воспринимаю.
Лебедь - это болезнь.
Довольно странно, да? Пытаясь вытравить любовь из своей головы, я втравливаю контуры этой птицы в свой мозг. Я даже не псих. Я даже вполне адекватен.
Лебедь - это ипохондрия.
У меня есть ощущение,что во мне сердце другого человека. Иногда я чувствую его как инородное тело.
Лебедь - это любовь. И вот мы подошли к самому главному.
Интересно, я когда-нибудь решусь написать тебе письмо? Я даже не представляю, что бы я мог написать... Тем не менее, эта идея занимает мою голову последние пару недель. Ты видишь, я даже пишу об этой идее в рубрике про алфавит, в постах, которые отражают статику. То есть, эта идея всегда останется идеальной.
"Привет. Помнишь меня? Мы дружили прошлым летом".
"Привет. Я люблю тебя".
"Привет. Я недавно стал тобой. Понимаю, это звучит глупо. Но во мне бьется твое сердце, и я с ужасом жду момента, когда мое лицо покроется веснушками".
Любой текст наткнется на стену безразличия. А я слишком горд, чтобы признавать, что иногда могу этим поступиться. Я хотел найти человека, похожего на меня. Ты хотел найти человека, родившегося с тобой в один день. Мы ведь нашлись. Где же подвох? Я понял, где подвох, когда стал тобой. Блядская ирония. Где-то в глубине души, я знаю, что ты хочешь, чтобы я написал тебе.
Стоит ли это знание миллионного шанса того, что оно не безосновательно?
Слишком много вопросов.
Лебедь - это ты.
Раковая опухоль моей души. Когда-нибудь мне придется умереть. Что бы ни послужило поводом - причиной этого будешь ты, дет-ка.
*_______________________________________________
*
I wanna riot!
Нормально.
То, что я не поехал в Горячий, я имею в виду.
Я отлично провел время с Рублевым - начиная с того момента, как узрел его сияющую рожу и улыбку до ушей, которую он тщетно пытался прятать за своей обычной угрюмостью и заканчивая тем, как мы сидели на лавке посреди Красной в полночь и ели огромнейший шашлык из собако-курицы, купленный в турецкой закусочной. Потом я объелся и мне стало нехорошо.
А между этим, кажется, прошли сутки, хотя прошло всего-навсего четыре часа.
У нас есть советская карта города за 49 копеек. На ней все не так как сейчас но почему-то Рублев все время сверяет маршрут по ней, хотя зачем - непонятно, все-равно я отлично знаю город, а он настолько дезориентирован в пространстве, что карта не поможет.
В общем мы каким-то образом попали на Солнечный остров, и нам пришла в голову свежая идея покататься на аттракционах. До закрытия парка оставалось полчаса, и милая старушенция в кассе, к которой мы застенчиво обратились со словами "А что у вас тут самое страшное?" - продала нам два билета на "Дикий поезд". Я честно старался не бояться, но у меня не получилось, да еще Рублев зажигательно вопил рядом. Нам так понравилось, что, оставив велосипеды привязанными к "Дикому поезду", мы пошли кататься на "Маттерхорне". Проигнорировав надпись "Гипертоникам НЕЛЬЗЯ", мы две минуты умеренно быстро (для кого как, конечно, - ребята позади нас орали как резаные) в полном молчании кружились, причем на крутых поворотах Рублев падал на меня сверху.
Учитывая то, что мой вестибулярный аппарат вообще ни к черту, я еле смог ходить, не то что управлять велом.
Поэтому пришлось отсиживаться на лавке, курить, гонять комаров.
А! Вот еще.
Вы знаете, что эта свинья сказала? Он сказал, что женская половина моих читателей меня не любит. Вот подлец.
То, что я не поехал в Горячий, я имею в виду.
Я отлично провел время с Рублевым - начиная с того момента, как узрел его сияющую рожу и улыбку до ушей, которую он тщетно пытался прятать за своей обычной угрюмостью и заканчивая тем, как мы сидели на лавке посреди Красной в полночь и ели огромнейший шашлык из собако-курицы, купленный в турецкой закусочной. Потом я объелся и мне стало нехорошо.
А между этим, кажется, прошли сутки, хотя прошло всего-навсего четыре часа.
У нас есть советская карта города за 49 копеек. На ней все не так как сейчас но почему-то Рублев все время сверяет маршрут по ней, хотя зачем - непонятно, все-равно я отлично знаю город, а он настолько дезориентирован в пространстве, что карта не поможет.
В общем мы каким-то образом попали на Солнечный остров, и нам пришла в голову свежая идея покататься на аттракционах. До закрытия парка оставалось полчаса, и милая старушенция в кассе, к которой мы застенчиво обратились со словами "А что у вас тут самое страшное?" - продала нам два билета на "Дикий поезд". Я честно старался не бояться, но у меня не получилось, да еще Рублев зажигательно вопил рядом. Нам так понравилось, что, оставив велосипеды привязанными к "Дикому поезду", мы пошли кататься на "Маттерхорне". Проигнорировав надпись "Гипертоникам НЕЛЬЗЯ", мы две минуты умеренно быстро (для кого как, конечно, - ребята позади нас орали как резаные) в полном молчании кружились, причем на крутых поворотах Рублев падал на меня сверху.
Учитывая то, что мой вестибулярный аппарат вообще ни к черту, я еле смог ходить, не то что управлять велом.
Поэтому пришлось отсиживаться на лавке, курить, гонять комаров.
А! Вот еще.
Вы знаете, что эта свинья сказала? Он сказал, что женская половина моих читателей меня не любит. Вот подлец.
четверг, 22 июля 2010
I wanna riot!
Взял себе небольшой отпуск, который тут же был испорчен. Море обломалось, Горячий Ключ - тоже, потому что за окном с утра - дождь.
А еще наши ударник с вокалистом поженились. И Рублев попал на бабки, потому что он балда. Надеюсь у всех все будет хорошо.
А еще наши ударник с вокалистом поженились. И Рублев попал на бабки, потому что он балда. Надеюсь у всех все будет хорошо.
понедельник, 19 июля 2010
I wanna riot!
Сейчас с Рублевым проходили по Ростовскому шоссе, пробивались через толпу шлюх. То ли они нас за своих приняли, то ли трахнуть хотели забесплатно...
воскресенье, 18 июля 2010
I wanna riot!
Обживаюсь на новом месте. Купил надувной матрас и икеевский столик для компа. Сам все это надул и скрутил (кот, услышав рев насоса, спрятался в стене под кафелем и наотрез отказался выходить), порезал палец коробкой. Больно.
Пойду поваляюсь в ванне, потом покурю в трусах на балконе, понаблюдаю за ласточками, которые в преддверии дождя кружат над самыми крышами - то есть у меня перед носом.
Пойду поваляюсь в ванне, потом покурю в трусах на балконе, понаблюдаю за ласточками, которые в преддверии дождя кружат над самыми крышами - то есть у меня перед носом.
суббота, 17 июля 2010
I wanna riot!
Бляяяя... ненавижу переезды. Я с утра на ногах, бегаю, что-то таскаю, ношу, протираю.
Вот только сейчас я сделал все и могу позволить себе валяться на полу перед компом.
Я и гитарист Afterlight теперь стали обладателями милой квартирки на девятом этаже с охуенным видом на город и горы за ним. Я тут все вылизал, вычистил, где мой сосед, в душе не ебу . Чем сейчас заняться, в принципе тоже не знаю.
Остается валяться, пить колу и слушать музыку.
Поговорите со мной что ли.
Вот только сейчас я сделал все и могу позволить себе валяться на полу перед компом.
Я и гитарист Afterlight теперь стали обладателями милой квартирки на девятом этаже с охуенным видом на город и горы за ним. Я тут все вылизал, вычистил, где мой сосед, в душе не ебу . Чем сейчас заняться, в принципе тоже не знаю.
Остается валяться, пить колу и слушать музыку.
Поговорите со мной что ли.
I wanna riot!
Под музыку Jointstereo очень хорошо заходиться в кашле, перемешанном со спазмами, и выплевывать сердце кровавыми ошметками. Только потому, что они неотделимы от... Да нет.
Только лишь потому, что сердце уже отжило свое и больше не нужно.
Голос Артура в песне Chains проникает в мой мозг как тридцатисантиметровый фаллос. Я не могу объяснить это иначе. По позвоночнику пробегают разряды. Портативный электрический стул. Мое обессиленное сознание корчится в судорогах, пытаясь осознать то, что я до сих пор не принял и не понял. С каким наслаждением я бы сейчас задушил всех тех, кто прикасался к моей святыне, воткнул в горло тупой нож, бил бы ногами до исступления. Это мимолетная слабость, просто мне не хер делать. На самом деле я более сдержан и добр. Но эта музыка - как катализатор.
В конце-концов мне некого винить, кроме как себя.
Палач выжимает рубильник, и тлеющая сигарета вспыхивает в пальцах от перенапряжения.
Только лишь потому, что сердце уже отжило свое и больше не нужно.
Голос Артура в песне Chains проникает в мой мозг как тридцатисантиметровый фаллос. Я не могу объяснить это иначе. По позвоночнику пробегают разряды. Портативный электрический стул. Мое обессиленное сознание корчится в судорогах, пытаясь осознать то, что я до сих пор не принял и не понял. С каким наслаждением я бы сейчас задушил всех тех, кто прикасался к моей святыне, воткнул в горло тупой нож, бил бы ногами до исступления. Это мимолетная слабость, просто мне не хер делать. На самом деле я более сдержан и добр. Но эта музыка - как катализатор.
В конце-концов мне некого винить, кроме как себя.
Палач выжимает рубильник, и тлеющая сигарета вспыхивает в пальцах от перенапряжения.
пятница, 16 июля 2010
I wanna riot!
Ну наконец-то я могу с вами поделиться творчеством моих друзей.
Все, у кого есть вконтакт, слушаем Jointstereo!
Помните, я о них писал вот это?
Все, у кого есть вконтакт, слушаем Jointstereo!
Помните, я о них писал вот это?
I wanna riot!
Я тут пакую вещи, и меня живо волнует один вопрос:
сиганет мой кот-долбоёб с балкона девятого этажа или нет?
сиганет мой кот-долбоёб с балкона девятого этажа или нет?